Джоакин хрюкнул, вложив в этот звук всю полноту негодования.

– А ты-то сам откуда и куда? – спросил Берк.

– Я вот… – Джоакин замялся. – Ну… есть один план, и я подумал, что ты мне пригодишься.

– Если запахнет монетой или хотя бы колбасой, то, пожалуй, пригожусь. А что делать нужно?

– Я хочу наняться на службу к большому лорду. А чтобы он наверняка меня взял, скажусь благородным.

– Вроде как лорденышем?

– Именно.

– А я тебе зачем?

– Понимаешь, приятель, я вот подумал… Если по правде рассудить, то чем я не дворянин? Имя – как следует: Джоакин Ив Ханна. Вроде, звучит. Меч есть, кольчуга имеется, кобыла – что надо. Дерусь получше многих благородных. Один только изъян: сквайра у меня нет.

– Сквайра?..

– Ну, это вроде оруженосца, только пониже рангом. Боевой помощник рыцаря.

– Ага.

– И вот что я подумал: не станешь ли моим сквайром?

– Кормить будешь? – мигом спросил Берк.

– Если сам найду, что пожрать, то и с тобой поделюсь.

– Денег заплатишь?

– Четвертину от того, что мне даст лорд.

– Треть.

– Еще чего!

– Четвертину и еще восьмушку.

– Только четвертину.

– Какой из тебя лорденыш, Джо? Торгуешься, как последний купчина!

Джоакин покраснел.

– Ладно, будь по-твоему… треть.

– А присягу нужно приносить?

– Да проку от твоей присяги, – отмахнулся воин, – ты же не благородный… Просто дай слово, что будешь служить, как следует.

Берк усмехнулся:

– Имеешь в виду, что не брошу тебя в самом дерьме и не продам за пару монет? Будь спокоен, не продам. Ты меня знаешь.

Джоакин знал.

– Что ж, тогда считай, приятель, что ты у меня на службе.

– Постой-постой, Джо. Еще один вопрос: к кому пойдем наниматься?

Джоакин поднял подбородок и горделиво сверкнул глазом:

– К его светлости герцогу Айдену Альмера.

– Чего?! – вытаращился Берк.

– К лорду Альмера.

Берк мотнул головой.

– Проходи, добрый путник, не задерживайся. Тебе в ту сторону, мне – в эту. Буду в храме, помолюсь за тебя.

– Ты чего? – не понял Джоакин.

– Да ты совсем свихнулся, Джо?! Или так упился, что все на свете позабыл?! Герцог Айден Альмера – изменник и интриган! Сам император его ненавидит, в столице против герцога суд готовится! А ты к нему на службу хочешь?!

– Хочу.

– И что, по-твоему, дальше будет? Владыка позлится немного, да и простит Айдена?! Головой своей чугунной поразмысли! Герцог – государственный преступник! Рано или поздно за ним придут. И не какой-нибудь младший помощник четвертого шерифа, а имперская искровая гвардия! Ты хочешь в этот момент быть на стороне Айдена?

– Я не такой дурак, как ты думаешь, – бросил обиженно Джоакин.

– Да ну?! Тогда поясни-ка. Может, я чего не понял.

Джоакин замялся. По правде, он представлял реализацию плана следующим образом: он является в Алеридан, с немалым трудом добивается приема у герцога или хотя бы кастеляна, долго спорит, убеждает, проходит какое-нибудь нелегкое испытание и, наконец, доказав свою доблесть, становится бойцом личной стражи леди Аланис Альмера. Что будет после – он не думал. Перспектива службы у леди Аланис сверкала так ярко, что слепила глаза. Рассмотреть более отдаленное будущее Джоакин не мог.

– Ну… суд будет еще нескоро… – выдавил он наконец.

– Месяц-другой всего остался! Держу пари, до своей свадьбы владыка покончит с герцогом.

Джоакин промолчал. Берк лукаво сощурился.

– Постой-ка… Хочешь сказать, мы месяц пожрем за герцогский счет, возьмем оплату да и уберемся оттуда прежде, чем заявятся искровики?

Джоакин буркнул нечто невразумительное.

– А ты и вправду не такой дурак! – Берк ухмыльнулся. – Хороший план. Я в деле. Когда выступаем?

* * *

Альмеру зовут в простонародье Красной Землей. Местные говорят: красная – значит, красивая. С ними сложно поспорить: города и поселки герцогства, даже самые крохотные, неизменно нарядны, вымыты, выкрашены, тщательно следят за собою, как дворянка средних лет. Мещанские домики так заманчиво опрятны, что хочется потрогать, а то и лизнуть – ни дать, ни взять, марципановые.

Приезжие говорят: прозвище пошло от карьеров. Холмистый центр Альмеры изобилует красной глиной. Кирпичные заводы, коих здесь десятки, обрастают карьерами. Изрытая земля становится неплодородной; овраги заполняются водой и превращаются в жутковатые бурые озера. А иные карьеры, напротив, высыхают, и ветер поднимает над ними вихри терракотовой пыли. Дороги среди холмов усыпаны ею. Идешь ты по грунту или булыжнику, под твоими подошвами все равно окажется тонкий слой красно-рыжего порошка. Местные говорят: наши дороги покрыты золотым песком! Приезжие говорят: высохшей кровью.

В очередной раз отряхивая пыль с волос, Джоакин ворчал:

– Ну, и земля! Как только герцог допустил такое? Стыдно же такой землей править! Ему бы следовало закопать к чертям все карьеры, фабричников разогнать, а земли раздать добрым лордам. Тогда и порядок был бы, а не вот это… тьфу.

Он сплюнул, плевок окрасился в бурый цвет.

– Как увидим герцога, выскажешь ему замечание, – посоветовал Берк.

– Ну, а что, я не прав? Ни луга, ни рощицы. Коню пастись негде, да и смотреть по сторонам противно.

– Не вся Альмера такая. Скоро холмы кончатся, пойдут поля – там красивше. А потом в Алеридан въедем – так ты вообще ахнешь! Не был там? Нет?.. Вот чем хочешь клянусь: лучше города ты не видал.

Берк принялся описывать. С его слов выходило, что во всем Алеридане нет ни единого деревянного дома – все кирпичные или каменные. Десять лет назад герцог велел сравнять последнюю нищенскую улицу, а взамен выстроить кирпичные дома и раздать прежним жителям. Без денег, за так – чтобы деревянные развалюхи не уродовали собою город. С тех пор весь Алеридан – как квартал богачей: каменный, могучий, многоэтажный. Да-да, меньше трех этажей домов вовсе нету. А улицы вымощены кирпичом, а на каждом углу – фонтан или поилка для коней. И прямо сквозь город рельсы проложены: по главным улицам ходят маленькие поезда. Четверть агатки – и ты в другом конце города. А если денег нет, то становишься на подножку и едешь снаружи вагона – еще веселее!

Джоакин познакомился с Берком год назад, на борту корабля, что шел из Беломорья в Рейс. Шхуна была набита наемниками, надеявшимися заработать на Мельничной войне. Берк играл в карты с парнями и по необъяснимой милости богов все время выигрывал. Громила-копейщик, лишившись пары глорий, озверел и схватил Берка за руку. Рванул рубаху – посмотреть, что в рукаве спрятано. Вопреки ожиданиям, в рукаве оказался не крапленый туз, а стальное «перо». Мигом – вот буквально за мгновение ока – «перо» очутилось в ладони Берка, а кафтан на груди громилы распался лоскутьями крест-накрест. Так быстро, что никто не успел проследить движение: вот копейщик стоял одетый, а вот – голый по пояс. После Джоакин спросил Берка: